Газпром нефть: «Мы намерены развивать собственную зеленую энергетику»

— Повышение энергоэффективности — это больше про экономику или про экологию?
— И то, и другое. Изначально, конечно, основным стимулом была экономика. Мы очень четко просчитывали эффект от снижения потребления энергоресурсов, переводили сэкономленную энергию в деньги, показывали окупаемость проектов. В последние годы зеленая повестка вышла на первое место, и мы в БЛПС стали очень внимательно смотреть как мероприятия программы влияют на снижение уровня СО₂, NO_X и других газов. Так что можно сказать, что у программы энергосбережения началась новая жизнь.

— Экономические цели при этом сохранились?
— Разумеется. То, что уровень энергоемкости продукции оказывает прямое воздействие на ее себестоимость и, как следствие, на уровень конкурентоспособности предприятия — факт общеизвестный. Для нефтепереработки это ощутимо, так как наши НПЗ потребляют большой объем энергоресурсов — электроэнергии, пара, топлива. Доля затрат на энергетику в прямых расходах на производство достигает почти 40%. Поэтому мы всегда занимались снижением затрат на энергоресурсы.

— За счет чего?
— Есть несколько направлений движения. Основное — это постоянное снижение расхода энергресурсов. В 2012 году мы утвердили большую программу энергосбережения. Она формируется на три года из-за необходимости мониторинга окупаемости мероприятий, при этом мы ее ежегодно корректируем, дополняем — это живая история. Идеологическая база программы — это мировой стандарт энергоменеджмента ISO 50001. Второе направление — оптимизация закупок сторонних энергоресурсов за счет подбора наиболее выгодных рыночных предложений на электроэнергию, использования формульного ценообразования при покупке тепла.

— По уровню энергоэфективности тоже не отстаете?
— Мы объективно находимся на уровне хороших НПЗ Европы. Это не голословное утверждение, об этом говорит соответствующий индекс наших предприятий, который рассчитывается как отношение фактического энергопотребления завода к энергопотреблению среднемирового НПЗ в аналогичной конфигурации. По этому коэффициенту энергоэффективности сравниваются все НПЗ мира.

Модернизация для эффективности

— Благодаря чему удалось выйти на такой уровень и за счет чего планируется двигаться дальше?
— Главное — это строительство новых высокотехнологичных объектов и модернизация существующих мощностей НПЗ. Еще один мощный оптимизационный фактор — внедрение цифровых технологий. В принципе, мы цифровизацией начали заниматься, когда она еще этот термин был не в ходу. Это все называлось автоматизацией производства и внедрением микропроцессорной техники на объектах энергетики. Занимались и системами интеллектуального учета потребления энергоресурсов.

— Есть примеры того, как проекты модернизации влияют на энергоэффективность?
— Самый яркий пример, пожалуй, это строительство комплекса переработки нефти «Евро+» на Московском НПЗ. Она заменила сразу пять устаревших установок. Благодаря ее пуску завод сразу на 15% снизил потребление энергоресурсов. На Омском НПЗ благодаря новым проектам мы последовательно повышаем долю потребления вторичных энергетических ресурсов. За счет технологий утилизации дымовых газов, рекуперации тепловой энергии в теплообменниках, использования энергии вторичного пара мы снижаем энергоемкость производственных процессов. Внедрение энергоэффективных решений — это обязательное требование для всех проектов. Есть еще масса менее масштабных, но тоже маржинальных проектов программы энергосбережения, которые дают дополнительное снижение индекса энергоемкости и сокращение выбросов СО₂ почти на 370 тыс. т/год. Раньше все это считалось дополнительным эффектом, а сейчас целенаправленно позволяет снизить углеродный след наших предприятий. А оптимизация режимов горения в технологических печах имеет сопутствующий эффект в виде снижения эмиссии NO_x.

Это новые важные показатели, по которым мы теперь будем оценивать эффект от мероприятий программы энергосбережения. Это ее новое наполнение.

— Размер углеродного следа зависит не только от уровня энергоэффективности НПЗ, но и от чистоты энергии, которую закупают заводы. Вы пытаетесь как-то управлять этим фактором?
— Это действительно проблема. В настоящий момент мы приобретаем на оптовом рынке всю электроэнергию, которую потребляют заводы, за исключением 1 МВт солнечной энергии, которую сами производим на Омском НПЗ. Более 50% тепловой энергии — тоже покупная. И вся эта энергия разная. Электрическая энергия, которую мы покупаем для нужд НПЗ на оптовом рынке, оплачивается в полном объеме по сложившейся конкурентной цене, без разделения на грязную и чистую. Поэтому мы изучаем возможности по сокращению углеродного следа продукции, в том числе за счет снижения «углеродоемкости» используемых в производстве топливно — энергетических ресурсов.

Одним из инструментов снижения углеродного следа может стать замещение энергии от угольных ТЭС энергией генераторов, работающих на основе ВИЭ через заключение свободных двусторонних договоров поставки электроэнергии (СДД) в интересах наших предприятий.

Отдельное направление — мы станем учитывать программы сокращения эмиссии СО₂ у наших поставщиков. И там, где это, возможно, будем постепенно замещать «грязную» энергию собственной зеленой выработкой. Первая наша солнечная электростанция уже успешно работает на Омском НПЗ.

Зеленая энергия

— Это реальный проект, реальная попытка заняться возобновляемой энергетикой?
— Мы абсолютно серьезно намерены развивать собственную зеленую энергетику. Конечно, 1 МВт солнечной электростанции на ОНПЗ — не очень много. Но это в меньшей степени экономический проект, и в большей — полигон для тестирования технологий. Год эксплуатации позволил нам выработать ряд оптимальных для России технических решений, которые мы планируем использовать в дальнейшем.

— Уже понятно, какими будут эти проекты?
— В первую очередь мы планируем увеличить мощность солнечной электростанции на ОНПЗ до 20МВт. Использование в этом проекте системы накопления энергии позволит повысить надежность энергоснабжения заводских установок от собственной генерации. Кроме того, мы намерены реализовать несколько пилотных проектов использования возобновляемой энергии на наших активах помимо НПЗ. Уже проведен анализ порядка 80 площадок, что позволило разделить их на группы по степени перспективности ВИЭ-проектов.

— Главный мотив развития в этом направлении — именно снижение углеродного следа продукции?
— Да, но не только. Собственная эффективная энергетика повысит надежность энергоснабжения наших активов и сократит затраты на закупку энергоресурсов, которые дорожают с каждым годом. Пока электроэнергия с оптового рынка, конечно, дешевле, чем собственная выработка от ВИЭ. Однако по нашим оценкам в России уже в ближайшее время наступит сетевой паритет, то есть, себестоимость производства ВИЭ с учетом инвестиций сравняется со стоимостью электроэнергии из сети. Это откроет новые возможности для оптимизации затрат на электроснабжение наших производственных площадок.

— Потенциал повышения энергоэффективности и создания собственной генерации на НПЗ с их ресурсоемкостью очевиден. Имеет ли смысл развивать это направление в сферах логистики и сбыта?
— С каждым годом технологии дешевеют — это реальность. Сейчас мы разрабатываем проекты создания собственных генераций в Ростовской, Курской областях, Краснодарском крае, где они могут окупиться безо всякой господдержки. Это очень небольшие объекты — меньше мегаватта, но все равно это уже прямая окупаемость. Вкладывать деньги в неокупаемые проекты мы, конечно, не будем.

А вот энергосбережение выгодно всегда. Мы устанавливаем эффективные источники света на АЗС, внедряем системы управления, которые регулируют освещение, кондиционирование, отопление в зависимости от погоды, времени суток. Все это дает очень хороший эффект. На нефтебазах, топливозаправочных комплексах и терминалах оптимизируем режимы работы насосов, электродвигателей, котельных, которые подогревают топливо. Ключевые драйверы снижения потребления энергоресурсов, конечно, все же НПЗ — они большие, мощные. Но занимаемся и сбытовыми предприятиями, и по каждому из них у нас разработана своя программа.